– Я ухожу.– Куда? У нас же семья…Он усмехнулся.– Семья? Нет, Олесь. Семья—это когда домой хочется возвращаться. А я еле ноги сюда тащу.Меня пробило холодом, руки затряслись.– Что я сделала не так?Он посмотрел безразлично, с жалостью даже. Будто я какая-то грязь, прилипшая к ботинку.– Ты клуша. Понимаешь? Клуша домашняя. Вечно в халате, с мешками под глазами. Борщом от тебя несёт и тоской. Я устал.– Но я же…я…—голос сорвался, в груди сжало.– Ты – никакая, Олесь. И рядом с тобой я тоже стал никакой. Хватит.Он ушёл, хлопнув дверью.А я осталась одна – «никакая».В халате.С борщом на плите.И с его ребёнком под сердцем, о котором он так никогда и не узнает.