Москва 50-х, 60-х, 70-х годов… Многое из того, что происходит сегодня с Россией и с нами, зарождалось, вызревало на кривых и горбатых московских улочках, в гулких переулках и в глубине дворовых проходных лабиринтов столицы СССР. Судьбы, сюжеты, личности, типажи и персонажи авантюрного трагикомического театра городской жизни – вот объекты авторского взгляда Алексея Дидурова, написавшего эту книгу, в которой главным героем является, несмотря на обилие ярчайших действующих лиц в ней, все-таки любимая автором Москва. Москва, воспитавшая в нем и чувство юмора, и способность к состраданию, и особый, эпический подход к факту, детали, событию и к самому языку, к слову. К жизни, в которой по городским ценам подчас миг стоит века, а век короче мига…
«Дидуров написал грандиозный автокомментарий к своей поэзии и жизни, – „Огонек“ не успевал печатать продолжения, а сверстники и сограждане Дидурова не могли насытиться этой густой, точной плотной прозой, законсервировавшей и преобразившей реалии их быта. Текст доказывал, что жизнь – была. Книга, как всякая большая книга, писала сама себя.
Москва с ее подземными реками, придонными личностями, зелеными дворами, баскетбольными площадками, школьным террором, бандитской романтикой, со всем антуражем дидуровского детства, которое кажется раем только тому, кто в этом аду жил и не знал другого, всё это выхлестнулось наконец на бумагу… заговорило в полный голос»
Дмитрий Быков, из предисловия к книге «Легенды и мифы Древнего Совка»
Автор просто смакует всю грязь , которую он описывает и которая была у него в жизни.
Так аппетитно как ему кажется описывает все гадости. Просто садически наслаждается своим разухабистым стилем.
Упивается даже от гадостного наслаждения, мол чё я пережил, видел и какие яркие эпитеты и слова нахожу, чтобы запечатлеть это - я мастер слова, удивляйтесь мне, восторгайтесь мной.
Самоупоение не самой мерзостью, а то как это можно отразить в слове и я в этом, мол ещё как преуспел.
Вроде бы читать и слушать интересно поначалу, а потом чувство физиологического отвращения к этой бесспорно талантливой писанине.
Так аппетитно как ему кажется описывает все гадости. Просто садически наслаждается своим разухабистым стилем.
Упивается даже от гадостного наслаждения, мол чё я пережил, видел и какие яркие эпитеты и слова нахожу, чтобы запечатлеть это - я мастер слова, удивляйтесь мне, восторгайтесь мной.
Самоупоение не самой мерзостью, а то как это можно отразить в слове и я в этом, мол ещё как преуспел.
Вроде бы читать и слушать интересно поначалу, а потом чувство физиологического отвращения к этой бесспорно талантливой писанине.