— Ба! Атаматом в меня пулять удымали, чепухи?! Атамат тот поломаю и в помойку брошу!

Впрочем, выкрикнув так, Анисим тут же и нарушил своё грозное обещание, ибо ему на ум пришла более интересная мысль, брошенная через его чёрную душу синей птичей.

Повернувшись к щёлкающей зубами Вере, батюшка Анисим простёр к ней лапу и взвыл-возгласил:

— Рушалка мощнохвостая! Лиха твоя сила утробная, и иную тебе дарую! Воспрянь, чешуёвая! Воспрянь, жаберная, реку тебе! И — бурбары – растабары – уббараг! — стань немедля предо мной — рушалкой-кентаврой!