Впервые познакомилась с малой литературной формой австралийского писателя, драматурга, поэта, автора коротких рассказов Хэла Портера. Содержание уже анонсировано. Стоит отметить отличный перевод замечательного метафоричного, элегантно ироничного стиля автора: "вопросы первостепенной неважности", "легкомысленная, как ветряная мельница", "царапины, похожие на японские иероглифы". Когда открываю новое писательское имя, пытаюсь побольше прочесть о его жизни и творчестве. Посмертные подозрения в педофилии не подогрели дальнейшего интереса к тв-ву Хэла Портера. Моя толерантность на подобные деяния не распространяется.
Стоило ли оповещать об этом других читателей? Как и о том, что вы невежественны и безграмотны: последнее слово вашего отзыва пишется через "о" и культурными людьми в устной, тем более письменной речи не употребляется.
У популярного в 60-70 годы советского писателя Александра Борщаговского есть рассказ "Три тополя на Шаболовке". По нему, изменив название на "Три тополя на Плющихе", снят лирический фильм.
Вот опять три тополя... Почему? О деревьях речи не идёт... Но Бог с ними, с тополями. Рассказ, как всегда у Марии Метлицкой, прекрасный, жизненный, камерный, с амплитудами читательской заинтересованности, нервозности, переживаний, умиротворения за женскую судьбу. В финале в движение пришли слёзные железы
Сударыни, прочтите, и поверите: нам так идёт счастливыми...
Автора рассказа Игоря Мироновича Губермана однажды накрыло праведное вдохновение жулика. Он организовал сложную аферистическую схему, правда, с благими намерениями. Вернее, с двумя: наказать супружескую чету алчных мошенников и предоставить возможность другу-недотёпе заработать деньги на покрытие неподъёмного для него долга. Только какими бы кристально чистыми мотивами не оправдывать аферу, она все равно останется аферой. Тем более автор - не "сын лейтенанта Шмидта", без лукавого полёта фантазии...
"А почему бы вам не работать инженером? Такая хорошая профессия" - не подозревая об одинаковости, рекомендовали мэтры советской поэзии Михаил Светлов и Давид Самойлов начинающему рифмоплёту Игорю Губерману, будущему автору смешных "гариков". Тёплые, ироничные воспоминания о Губермановских "державиных", благословивших и не очень его на литературное ремесло.
Предпочитаю мужские детективные романы в мужском же прочтении. Однако гендерный перекос к противоположному полу автора и чтеца не помешал прослушать этот увлекательный британский детектив, в лучшем понимании его географической и литературной принадлежности. Это второй детективный знакомец от Рут Ренделл, и оба нравятся. Хорошо прописанный, внятный сюжет, его персонажи, язык и перевод. Скорость 1,4 придаёт повествованию большую реалистичность, без придыханий и голосовых модуляций чтицы.
Не люблю детективные истории, связанные с насилием над детьми. А тут начала слушать случайно и увлеклась.
Пропал пятилетний малыш. В ходе его поиска раскрывается ещё одно преступление - убийство 11-летней девочки.
В книге неспешное повествование, в котором нет неоправданно жестоких сцен.
Весомая масса сюжета - страдания по утраченной любви... и тревожное, робкое счастье от зарождающейся...
Вся гамма человеческих эмоций: сострадание, вожделение, удивление... радость и ревность...
Язык прост, без тяжеловесных эпитетов и метафор, но не упрощён, не примитивен. Легко воспринимается на слух.
Для любителей психологической прозы и логично разработанного детективного сюжета.
Правда, мне не импонирует исполнение Натальи Литвиновой, хотя орфоэпически грамотное. Но, слушая на скорости 1,45 не особо замечала излишнюю выразительность, голосовые модуляции, отвлекающие от восприятия сюжета.
Начала слушать, и в подкорке шевельнулось, что сагу читала, но избирательная память сохранила сюжет фрагментарно. С удовольствием вновь прослушала масштабную семейную хронику четырёх поколений французского буржуазного клана Буссорделей на протяжении века. В литературной истории, талантливо рассказанной французским классиком Филиппом Эриа, отлично переведённой, грамотно прочитанной Маргаритой Ивановой, нашлось всё чтобы получить эстетическое удовольствие от любимого формата - "семейная хроника". Жаль, что нет экранизации книги о Буссарделях на русском языке.
Помню, как в советское время со старших классов в школе, затем в институте, на политзанятиях на службе педагоги и парторги истязали нас конспектами ленинских работ. Запомнились 3-4 фразы Ильича, ставшие крылатыми, и среди них: "Декабристы разбудили Герцена"... Дальше побудка продолжалась, пока не проснулся сам Ленин.
И впрямь, описывая события "14 декабря" как сам Александр Иванович Герцен называет восстание декабристов на Сенатской площади СПБ 14 (26) декабря 1825 года в основном по воспоминаниям более взрослых очевидцев (самому Саше тогда было 13), он часто употребляет глагол "проснулись", "пробудились", в нём чувства ненависти и нетерпимости к самодержавию и крепостничеству. Детство, студенческие годы, арест, тюрьма, ссылка, эмиграция, издание журналов "Колокол", "Полярная звезда" - найдут отражение на страницах данной биографической книги воспоминаний русского философа-революционера, писателя, публициста, два увесистых тома которой прочла старшеклассницей, и почти через 50 лет слушаю с новым, более глубоким, познавательным интересом.
На скорости 1,5 текст звучит более документально и быстро. Чтецу Владимиру Сушкову спасибо за орфоэпически грамотную, интонационно выверенную подачу увлекательной мемуаристики.
Заинтересовалась новым для меня литературным именем. Автор статьи Википедии насмешил: "Илья Петрович Штемлер (урожденный Израил Пинхусович Штемлер; РУССКИЙ).
Интересно, что свои произведения в стиле «городского делового романа» Илья Петрович создавал на основе личного опыта. Таксистом он тоже работал, и описания трудовой деятельности водителя такси Сергачёва и директора таксопарка Тарутина сделаны не понаслышке и насыщены профессиональными терминами, приметами и спецификой.
Поднимаются острые производственные вопросы, но в целом, хотя перестроечная вседозволенность уже маячила на горизонте в год выхода книги - 1977, повествование не лишено характерной соцреалистической приглаженности.
Роман социальных основ не потряс, но прослушан с ностальгическим интересом на скорости 1,35.
Вот опять три тополя... Почему? О деревьях речи не идёт... Но Бог с ними, с тополями. Рассказ, как всегда у Марии Метлицкой, прекрасный, жизненный, камерный, с амплитудами читательской заинтересованности, нервозности, переживаний, умиротворения за женскую судьбу. В финале в движение пришли слёзные железы
Сударыни, прочтите, и поверите: нам так идёт счастливыми...
Пропал пятилетний малыш. В ходе его поиска раскрывается ещё одно преступление - убийство 11-летней девочки.
В книге неспешное повествование, в котором нет неоправданно жестоких сцен.
Весомая масса сюжета - страдания по утраченной любви... и тревожное, робкое счастье от зарождающейся...
Вся гамма человеческих эмоций: сострадание, вожделение, удивление... радость и ревность...
Язык прост, без тяжеловесных эпитетов и метафор, но не упрощён, не примитивен. Легко воспринимается на слух.
Для любителей психологической прозы и логично разработанного детективного сюжета.
Правда, мне не импонирует исполнение Натальи Литвиновой, хотя орфоэпически грамотное. Но, слушая на скорости 1,45 не особо замечала излишнюю выразительность, голосовые модуляции, отвлекающие от восприятия сюжета.
И впрямь, описывая события "14 декабря" как сам Александр Иванович Герцен называет восстание декабристов на Сенатской площади СПБ 14 (26) декабря 1825 года в основном по воспоминаниям более взрослых очевидцев (самому Саше тогда было 13), он часто употребляет глагол "проснулись", "пробудились", в нём чувства ненависти и нетерпимости к самодержавию и крепостничеству. Детство, студенческие годы, арест, тюрьма, ссылка, эмиграция, издание журналов "Колокол", "Полярная звезда" - найдут отражение на страницах данной биографической книги воспоминаний русского философа-революционера, писателя, публициста, два увесистых тома которой прочла старшеклассницей, и почти через 50 лет слушаю с новым, более глубоким, познавательным интересом.
На скорости 1,5 текст звучит более документально и быстро. Чтецу Владимиру Сушкову спасибо за орфоэпически грамотную, интонационно выверенную подачу увлекательной мемуаристики.
Интересно, что свои произведения в стиле «городского делового романа» Илья Петрович создавал на основе личного опыта. Таксистом он тоже работал, и описания трудовой деятельности водителя такси Сергачёва и директора таксопарка Тарутина сделаны не понаслышке и насыщены профессиональными терминами, приметами и спецификой.
Поднимаются острые производственные вопросы, но в целом, хотя перестроечная вседозволенность уже маячила на горизонте в год выхода книги - 1977, повествование не лишено характерной соцреалистической приглаженности.
Роман социальных основ не потряс, но прослушан с ностальгическим интересом на скорости 1,35.