Получив от редакции задание написать о работе уголовного розыска, решил: сначала никаких расспросов! Только слушать, смотреть, вникать. Нет, есть словечко даже получше: проникаться! И вот, оказывается, день бестолкового сидения в моем углу ни на шаг не продвинул меня по пути понимания загадочной милицейской работы. Не видно было ни следа экзотики, ни краешка специфики. Все здесь больше всего напоминало самое заурядное учреждение: стучит пишущая машинка, входят и выходят какие-то люди с бумагами. Сам хозяин кабинета майор Никита Епифанов (габаритами и солидным видом больше под стать генерал-майору) горой возвышался над своим столом. Телефонная трубка, авторучка, зажигалка - все казалось игрушечным в его огромных и мягких, как у ватного Деда Мороза, лапах. Игрушечными казались и канцелярский стол, и сейф в противоположном от меня углу (я поглядывал на него с затаенным любопытством), и даже капитан Зураб Гольба - маленький стройный абхазец с большими пышными усами, то и дело заходивший к своему начальнику с какими-то мелкими, игрушечными проблемами: подписать запрос, заполнить очередную графу в очередном отчете. Короче, по сравнению с серьезностью задач, которые передо мной поставили, снаряжая меня в командировку, все выглядело ненастоящим. Вероятно, от скуки и ничегонеделания явилось вдруг воспоминание о первом моем знакомстве с милицией. Вспомнив эту давнюю историю, я сначала развеселился, а потом мне неожиданно пришло в голову: может, неспроста госпожа Мнемозина подсовывает мне сей бесславный забытый эпизод моей биографии? Ведь и тогда, кажется, началось с моих, мягко говоря, превратных представлений о работе милиции.