Согласен.

Прошушу не удивляться моему комментарию, но я скажу то, что думаю. Я очень обрадовался, когда столкнулся с возможностью прослушать Честертона. Но был просто ошеломлен, когда услышал скороговорку чтеца. Это издевательство над гениальным автором. Простите за откровенность.

Бывает солнечное затмение, бывает лунное, а иногда и умственное. Никто от этого не гарантирован, а потому приходится смиряться.

Тарле в качестве историка в комментаторах-любителях не нуждается. Слишком они наивны, а иногда и просто смешны. Зато было бы очень кстати опубликовать его книгу о Крымской войне, в которой можно подчеркнуть немало интересного и поучительного в наше воюющее время.

Какой замечательный стиль, в наше время совершенно забытый.

Ничто не ново под луной, даже лунное затмение.

Значит, вы умнее других, что случается не с каждым. Поздравляю!

Возвращаюсь к этой версии Петра Третьего, потому, что, как ни странно, она тоже вводит в заблуждение, и это понятно из-за однозначности характера кратковременного русского императора. Государев пост, как, впрочем, и любой руководящий, требует особых качеств от его занявших. Третий Петр оказался насмешкой над первым. Ничего похожего, сплошные противоположности: самодурство, самоглядство, противоречие во всем, что было свойственно, в первую очередь внешней политике / увлечение пруссаком Фридрихом Вторым /, с которым до прихода этого Петра воевали и побеждали, а с приходом вдруг стали друзьями, что вызвало всеобщее недоумение и недовольство. Больше того, в интересах Фридриха затевает войну с Данией, посылает туда гвардию, окончательно сделавшуюся его врагом. А уж неудачи в этой войне полностью подорвали авторитет последнего Петра. Что же качается его законов, принятых почти тотчас после при хода к власти, то они представляются необходимыми и капитальными, и вполне могли послужить его славе. Но решение это было не его подлинным, а исходило от опытного канцлера М.И. Воронцова, совету коего умно послушался, что дало позже и посейчас историкам утверждать третьего Петра в качестве доказательства его политической зрелости. А все обращённые к нему претензии, клеветой.

Итак, прослушал. Не в том смысле, что прохлопал ушами и только зря терял время, а в том, что прослушивание доставило огромное удовольствие, как работой чтеца, так и мастерством автора, который, кажется, впервые, среди исследователей русской истории, не просто изобразил царей в качестве действующих лиц, оставивших свою печать, чаще всего отрицательную, в жизни общества, а дал психологическое обоснование их мыслям и действиям. Ай да Григорий, ай да Чулков, ай да молодец! Подумать только, какой талант так долго оставался в тени, если не для учёных, то для читателей точно.

Миром правят фасоны, муссоны и масоны. Именно поэтому в политика всегда есть место подвигам, но очень мало остаётся для ума.