Вне всяких сомнений, Гранин мастер в описании глубин советских и постсоветских человеческих душ. Из "шпионского романа" тут, лишь закваска, да и то, не столь качественная, как скажем у Акунина. Здесь здорово показан выбор пути ученого-инженера и его последствий, как бы плату за интересное для ума занятие всей жизни.
Для людей мало знакомых с научной средой, эта книга будет не столь полна, как хотел автор. Так же вызывает улыбку некоторое наивное преклонение автора перед западным образом жизни, из начала 90-х.
Очень ярко описано самодурство русского народа, от дворян до обычных матросов. История показала, что политический строй страны не влияет на это((.
Как литературное произведение, совершенно ни имеет ценности!
....."Если бы принято было давать великим писателям, как это делается относительно великих полководцев или государей, прозвища, характеризующие их судьбу и деятельность, то нет сомнения, что Метерлинк перешел бы в потомство с прозвищем Счастливого. Метерлинк-Счастливый - этот эпитет рисует и жизнь писателя, которая, как можно судить по рассказам его биографов и разбросанным в его книгах намекам, похожа на безветренный, солнечный, но не знойный, светлый, но не ослепляющий день, и его основное поэтическое настроение, и его философию. Метерлинк написал целый трактат, в котором он страстно убеждает людей быть счастливыми. С первого взгляда кажется, что счастье как будто и не нуждается в том, чтобы к нему склоняли доводами, как добро не нуждается в том, чтобы его оправдывали. Однако, быть может, прав Метерлинк, прославляя счастье, как был прав Соловьев, оправдывая добро. Если все люди стремятся к счастью, то многие стыдятся его, в особенности в литературе. Еще недавно на сто поэтов, громко повествовавших о своих страданиях, едва ли можно было отыскать одного, кто бы шепотом решился поведать о своем счастье. Теперь это изменилось, и Метерлинк один из первых смело откинул этот ложный стыд или ложный страх. По его мнению, счастливый человек достоин не столько зависти, сколько всеобщего почета и даже признательности. Достигнув счастья и всенародно заявляя об этом, такой человек является всеобщим благодетелем, ибо он на своем примере доказывает людям, что цель, к которой они все стремятся, достижима, что эдем, который они все видят в своих снах и мечтах, существует наяву и в действительности, и что с высоты этого земною счастья душа, свободная от забот, от страха, от волнений, прозревает блаженство еще высшее, чем счастье. Он похож на альпиниста, который, взобравшись первый на вершину горы, кричит своим спутникам, еще карабкающимся по ее склону: "Сюда! Вершина доступна! Верхняя площадка просторна, и вид отсюда волшебный!"
"Необходимо было бы, - говорит Метерлинк в названном трактате ("Мудрость и Судьба"), - - необходимо было бы, чтобы от времени до времени кто-нибудь, особенно благоприятствуемый судьбою, награжденный счастьем блистательным, возбуждающим зависть, сверхчеловеческим, пришел и просто объявил нам: "Я получил все то, что вы призываете в желаниях каждый день. Я обладаю богатством, здоровьем, молодостью, славой, могуществом и любовью. Теперь я могу назвать себя счастливым, но не из-за даров, которыми судьба меня одарила, а потому, что эти блага научили меня смотреть поверх счастья".
Так как Метерлинк в книге "Мудрость и Судьба" сам "просто объявляет" нам все это, то почти нет сомнения, что он в слегка замаскированном виде нарисовал свой образ и что в собственных глазах он и есть такой благоприятствуемый судьбою человек, обладающий богатством, здоровьем, молодостью (Метерлинк написал "Мудрость и Судьбу" на тридцать четвертом году жизни), славой, могуществом и здоровьем. И нужно сказать, что такое самоопределение Метерлинка строго отвечает действительности."
Мы же по русски говорим: - "Прости, я опаздываю!", когда торопимся)). Другое дело применяются ли такие конструкции в речи, скажем, австралии... Нет волшебной пилюли, сиреч, курса, учебника, преподавателя который подходит всем одинаково хорошо!
Метода, как и все в жизни, имеет свою аудиторию, свой круг мозгов, кому она "пойдет". Другим людям нужно искать свою и своего преподавателя.
По мне, лучшая методика французская, Assimile называется. И книга Николая Замяткина «Тай-чи языка, или Вас невозможно научить иностранному языку»
Самый узнаваемый голос на РадиоКнига!!! В моей памяти он навсегда привязан к "Жизнь Клима Самгина".
Даже не думал, что его уход, будет тягостен. Словно он через голос открывал свою душу светлого человека, глубокого человека.
Покойся с миром, наш незнакомый друг!
Книга супер! У многих пожилых людей спрашивал "А как это, быть старым? Что чувствуешь, когда немощь забирает львиную долю твоей жизненной энергии? И как правильно подготовиться к увяданию?". Толком никто, ничего сказать не смог((. И только этот, далеко не самый динамичный роман, дал ответы...
Для людей мало знакомых с научной средой, эта книга будет не столь полна, как хотел автор. Так же вызывает улыбку некоторое наивное преклонение автора перед западным образом жизни, из начала 90-х.
Как литературное произведение, совершенно ни имеет ценности!
Jack stark "Private detective"
https://www.youtube.com/watch?v=iz4C_qnvTgs&feature=youtu.be&fbclid=IwAR1A3zp4OlIz7ExseS7eVTgs-rqHw9qlieOHFv1zr_SoBdDgShbsQmNw9fg
....."Если бы принято было давать великим писателям, как это делается относительно великих полководцев или государей, прозвища, характеризующие их судьбу и деятельность, то нет сомнения, что Метерлинк перешел бы в потомство с прозвищем Счастливого. Метерлинк-Счастливый - этот эпитет рисует и жизнь писателя, которая, как можно судить по рассказам его биографов и разбросанным в его книгах намекам, похожа на безветренный, солнечный, но не знойный, светлый, но не ослепляющий день, и его основное поэтическое настроение, и его философию. Метерлинк написал целый трактат, в котором он страстно убеждает людей быть счастливыми. С первого взгляда кажется, что счастье как будто и не нуждается в том, чтобы к нему склоняли доводами, как добро не нуждается в том, чтобы его оправдывали. Однако, быть может, прав Метерлинк, прославляя счастье, как был прав Соловьев, оправдывая добро. Если все люди стремятся к счастью, то многие стыдятся его, в особенности в литературе. Еще недавно на сто поэтов, громко повествовавших о своих страданиях, едва ли можно было отыскать одного, кто бы шепотом решился поведать о своем счастье. Теперь это изменилось, и Метерлинк один из первых смело откинул этот ложный стыд или ложный страх. По его мнению, счастливый человек достоин не столько зависти, сколько всеобщего почета и даже признательности. Достигнув счастья и всенародно заявляя об этом, такой человек является всеобщим благодетелем, ибо он на своем примере доказывает людям, что цель, к которой они все стремятся, достижима, что эдем, который они все видят в своих снах и мечтах, существует наяву и в действительности, и что с высоты этого земною счастья душа, свободная от забот, от страха, от волнений, прозревает блаженство еще высшее, чем счастье. Он похож на альпиниста, который, взобравшись первый на вершину горы, кричит своим спутникам, еще карабкающимся по ее склону: "Сюда! Вершина доступна! Верхняя площадка просторна, и вид отсюда волшебный!"
"Необходимо было бы, - говорит Метерлинк в названном трактате ("Мудрость и Судьба"), - - необходимо было бы, чтобы от времени до времени кто-нибудь, особенно благоприятствуемый судьбою, награжденный счастьем блистательным, возбуждающим зависть, сверхчеловеческим, пришел и просто объявил нам: "Я получил все то, что вы призываете в желаниях каждый день. Я обладаю богатством, здоровьем, молодостью, славой, могуществом и любовью. Теперь я могу назвать себя счастливым, но не из-за даров, которыми судьба меня одарила, а потому, что эти блага научили меня смотреть поверх счастья".
Так как Метерлинк в книге "Мудрость и Судьба" сам "просто объявляет" нам все это, то почти нет сомнения, что он в слегка замаскированном виде нарисовал свой образ и что в собственных глазах он и есть такой благоприятствуемый судьбою человек, обладающий богатством, здоровьем, молодостью (Метерлинк написал "Мудрость и Судьбу" на тридцать четвертом году жизни), славой, могуществом и здоровьем. И нужно сказать, что такое самоопределение Метерлинка строго отвечает действительности."
Н. Минский
По мне, лучшая методика французская, Assimile называется. И книга Николая Замяткина «Тай-чи языка, или Вас невозможно научить иностранному языку»
Даже не думал, что его уход, будет тягостен. Словно он через голос открывал свою душу светлого человека, глубокого человека.
Покойся с миром, наш незнакомый друг!
Забавное упоминание, пневмо-транспорта, антиГиперЛуп от Маска))